Появление
Непонятно. Котята появляются, котята исчезают. Почему так происходит? Мать рассказывала, что в былые времена подобное случалось гораздо реже. Но было ли лучше? Это вряд ли. Приходилось жить в постоянном напряжении на окраине леса в недостроенном доме. Охотиться не ради забавы, вовсе забыть про игры с братьями, избегать собак и, конечно же, сторониться Дающих пищу.
Дающие пищу. Мать говорила, что это — что-то живое. Вроде ворон, собак и нас, кошек. Но как можно поверить в такую ерунду? Живое – это огонь. Сила, которая движется и кусает. Сила, от которой надо убегать, пока та не успокоится и не впадёт в спячку. Это все знают. Огонь, как и кошки, не любит воду, не любит, когда его тревожат, предпочитает скрываться. У нас с огнём много общего, потому что мы – живые.
А Дающие пищу – это стихия. Вроде той же воды или ветра. Дающие пищу не боятся ни стаи собак, ни ворон, ни даже бушующего огня. Если научиться жить рядом с ними, то можно совсем перестать охотиться для выживания. Рядом со стихией обычно тепло и сухо, много укромных и мягких мест. Главное не нарушать определённых правил.
Скажем, собаки считают, что “Дающие пищу – значит рядом пища”. Это верно. Но от голода собаки теряют страх и способность рассуждать адекватно. Они меняют своё мнение на “Дающие пищу – значит пища”. Только вот бесполезно и глупо бороться, а уж тем более охотиться на стихию. Она крупнее и совсем скоро обязательно вернётся, чтобы отомстить. Жаль, что мать этого не знала, наверное из-за этого и прожила так недолго.
Непонятно. Всё равно непонятно. Котята появляются — Дающие пищу рядом — радуются и смеются. Эти странные эмоции, свойственные только им… С живым огнём проще – когда он спокоен, то можно не опасаться, когда огонь начинает злиться, трещать и шипеть, то надо убегать. Всё как у нас, у живых.
Дающих пищу научиться понимать гораздо сложнее. Вроде бы спокойные, медленные движения, но в следующий момент — пинок. Вроде бы резкие, неприятные звуки: ”Кис-кис-кис”, но затем появляется еда. Вот и с котятами они излучают радость. Значит причина не в них. Надо поменять место, попробовать спасти хоть кого-то. Не было времени выбирать – инстинкт заставил схватить первого. Того, кто был ближе. Кто была ближе.
Нет, не здесь. Это территория другой кошки, она не позволит остаться, даже если удастся победить. И не здесь. Тут тоже другая кошка, да ещё и собака, плюс злые Дающие пищу. Об этой территории рассказывал её брат. Он не станет обманывать. Ещё один забор. Никогда не пробиралась так далеко от своих мест, но судя по запаху – тоже кошка и кот. А вот после, на пересечении границ нескольких котов вроде бы есть клочок ничейной земли.
Что это было? Это звали мои котята? Что-то происходит! Оставлю этого котёнка здесь. Спрячься где-нибудь и жди, я скоро вернусь! Опять крик о помощи! Скорее, скорее назад, к остальным!
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я у неё неоднократно спрашивал, она не помнит), на нашем участке появилась будущая Мурка, в том числе и о которой пойдёт дальнейший рассказ.
Хозяева участка
— Кааай, кааай, кааай!
Ну что может быть более абсурдное, чем картавая ворона? А мне такую назначили в воспитатели. Шагу не даёт нам с парнями ступить. Я понимаю, что иногда нас действительно надо останавливать, сам удивляюсь, как все трое ещё летаем. Но сосны-колючие, ладно бы нормально каркала, но так.
— Кааай, кааай, кааай!
Вот опять. Что это такое? Кааай, сосны-колючие! Как нам с этим жить дальше? Весь людской частный сектор до девятиэтажек над нами смеётся, пол леса тоже. Даже дятлы и голуби посмеиваются. Но последние не долго, пока их за хвост в полёте не щипнёшь.
— Кааай, кааай, кааай!
Наш вожак Вольдемар (самый старый, крупный и мудрый ворона) говорит, что голубей пугать не надо. Это на голодный год. А то их потом ловить натощак тяжело будет. Вот сразу понятно – наш птица, настоящий хищник! Не то, что тётя Клара — это, мол, не еда совсем, это, мол, чуть ли не наши родственники.
— Кааай, кааай, кааай!
Всё! Надоело! Придётся принимать экстренные меры. Тётя Клара ещё и туга на ухо, так что подлететь незамеченным будет не сложно. Где пацаны интересно? Кирилла вижу, Кирилл опять к Рыжику, старому коту, пристаёт, за хвост клюёт. Это я его научил! А Юрия не видать.
— Кааай, каа..
— Ты звала, Тёта Клара?!
— Кааааааай! Кайяул! Убивают! — закричала тетя Клара и судорожно замахала крыльями. Эффект получился даже лучше, чем планировалось.
— Ты что, Андъей, ошалел так тётушку пугать? Да я, да за вас, да волнуюсь. Зову, сбой, сбой, сбой. А вы ещё и пуга…
— Ты звала, Тёта Клара?!
— Кааааааай! Кайяул! Убивают!
Красавец Юрец! Посмотрел на мой манёвр и повторил, незаметно подлетев сзади. Будет знать как нас, троих почти взрослых ворон, отвлекать от важных дел! Теперь, правда, придётся довольно долго ждать, пока тётя вдоволь поругается. Но мы давно уже научились отключаться от картавого возмущённого и каждый раз одинакового монолога. Мы же знаем, что после этого тётя Клара устанет, махнёт на нас крылом, скажет, чтоб мы делали что хотим, главное с участка не уходили. И сядет после этого на высокую сосну чистить перья и сплетничать с тётей Верой. Свобода!
Другой алгоритм действия – это зоркий глаз, следящий за каждым нашим перемещением, а вместе с этим упрёки по поводу и без повода. Куда ты полез, зачем ты это в клюв взял и т.д. Я ворона или голубь сидеть на одном месте, в конце-то концов?!
— Ааа, Делайте что хотите, главное с участка не уходите. Каай!
Цель достигнута! Теперь можно спокойно поговорить о серьёзных делах с Юрой.
— Освоил технику клевания хвоста у Рыжика?
— Да какой там! Некогда было. Я тут гусеницу странную обнаружил. Здоровая, таких раньше не видел. Попытался клюнуть, но она шустрая, зараза. Заползла в трубу и вылезать не хочет. Я одним глазом за трубой следил, а вторым за тётей Кларой. Сам понимаешь, положение наше не завидное. Надзор и сплошные ограничения.
— Это точно. Ну полетели, поглядим на эту гусеницу, пока наша воспитательница на жизнь жалуется. Вдвоём разберёмся!
По прибытию на место я сразу всё понял. Юрий, как всегда бывает, когда он начинает действовать самостоятельно, что-то перепутал. Запах еды из плоской миски и вода в чудаковатой ёмкости. Тут явно поработали Дающие пищу — именно они оставляют питательные вещества в столь неудобных для нас, ворон, ёмкостях. Ну ничего, мы над этим работаем!
А вот моментальное, едва заметное движение возле трубы было для меня неожиданностью. Как-то слишком быстро для гусеницы. Надо проверить!
— Андрюха! Ты это видел?! Видел?!
— Да видел. Не надо паники! Сейчас поймаем.
Я заглянул в узкую трубу и действительно увидел что-то продолговатое и волосатое, очень даже похожее на гусеницу. Кинестетический анализ посредством клюва не помешал бы, но дотянуться не получалось. Отведя взгляд от гусеницы, я посмотрел на своего компаньона, стоящего по другую сторону трубы. Юра был явно в замешательстве, глаза расширены от удивления больше обычного, перья нервно дрожат.
— Эта гусеница на меня смотрит, Андрюх. Мне страшно.
— И чего ты испугался, хищник?
— Это явно злой дух. Ночью начнёт мстить, как тётя Клара рассказывала, и все перья из хвоста повыпадают. А мне жениться скоро. Как я без перьев на хвосте жениться буду?
Оказывается бывает что-то более абсурдное, чем картавая ворона. Это ворона суеверная.
— Ну и чего ты там такое увидел, родственник голубей (высшее презрительное обращение в наших кругах)?
Я маршевым чётким шагом, не выдавая боязни, дошёл до другой стороны трубы и заглянул внутрь. Угу.
— Да, Юрец… Тебе от злого духа этого… Капец…
— Он так и сказал?
— Нет, чудик. Это мяукало. Обыкновенное. Серое. Садовое.
— Так я что, получается, опять ничего не нашёл пожрать? Может мяуколу эту съедим?
— Уууу как всё запущено… Учу их тут, воспитываю, всякие фокусы показываю, а им лишь бы пожрать. Что вот это такое по-твоему?
— Это? Ну, пластиковая миска. Она не съедобная, я проверял несколько раз.
— Ну мозг-то включай иногда, сосны колючие! Их приносят Дающие пищу. Если вовремя подгадать момент, то можно успеть, когда тарелки будут очень даже съедобными.
— А зачем Дающие пищу так делают?
— Понятия не имею. Я на ихнем языке не разговариваю. Нас они только палками гоняют, потому что мы в эволюционном развитии на ступеньку выше стоим. Завидуют, наверное.
— Ну тогда надо вперёд мауколы успевать и тарелки воровать, как мы раньше делали.
— Тебе что, 5 недель? Пора уже взрослеть! Благо я немного язык маукол знаю, меня тётя Клара отправляла учиться в наказание. Отнимешь ты еду пару раз и что? А можно договориться и регулярно питаться. Дипломатия, родственник голубей.
И я снова заглянул в трубу.
— Слышь, ты! Пушистое трясущееся от страха нечто. Ты чьих будешь?
— Яяя? Я не чьих. Яяя – хищник.
Мы с Юрой переглянулись.
— Видал? С таким бойким товарищем мы точно сработаемся! Короче так, пушистый, хищники тут мы. Это — наш участок, мы его хозяева. Ты тут нелегально и без документов. А значит, за аренду жилплощади будешь платить нам налог. Половина того, что Дающие пищу принесут.
— Ааа. Агаааа. А Вы мне что?
Мы с Юрой переглянулись ещё раз.
— Не, ну видал какая у маукол молодёжь нынче пошла? Скоро нас совсем не во что ставить не будут. Ну давай мы тебя, пушистый, научим охотиться. Тебе твои сородичи такого точно не покажут!
— Хорошо.
— Коротко и ясно, молодец! Тебя как звать-то? Я – Андрюха, эта вот ворона поглупее – Юрец.
— Мурка.
— Мурка значит? Ну будем знакомы. Никого теперь не бойся, мы крышуем здесь всех и всё.
И разглядев в зелёных испуганных глазах зачатки интеллекта и осознании ситуации, я поднялся.
— Нда. Вот теперь у нас у хищников есть свой собственный хищник. Прямо как у Дающих пищу! Мы поумнее, конечно, будем, но некоторые фокусы можно и у этих недотёп скопировать. Теперь главное тёте Кларе не рассказывать, иначе меня пошлют язык собак учить. Не люблю я их. Эй! Юрец, ты где?
А Юрец меня давно уже не слушал — взымал арендную плату из ещё одной миски, которую я не увидел.
— Ты, проглот, Мурке, хоть немного оставь. Мы же с ней договорились.
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я у Юры уточнял, он не помнит), мы познакомились с Муркой, о которой будет упоминание и в следующем рассказе.
Санитар леса
Дятел. Дикий лесной красногрудый дятел. Крупный самец. Тётя Клара говорит, что дятел — санитар леса. Угу. Санитар кормушек, сосны колючие! Переквалифицировался. И не прогонишь его — воспитатели строго-настрого запретили его гонять. Оно и понятно – он же из леса сюда летает. Куда он там в лесу лазил, с кем общался — непонятно. А нынче птичий грипп свирепствует. Да и вообще, может он бешенный какой. Или, что ещё хуже, с клещами. Так что, на сей раз, мы с воспитателями солидарны.
Но наблюдать же нам никто не запрещал! Мы вот и наблюдаем. Познавательно.
Теперь у нас появилось новое ругательство. Родственник голубей уже не актуально. Родственник дятла – другое дело. Обиднее. Особенно, после того, что мы видели.
— Уи, уи, уи, уи, уи!
Резкое, громкое и противное. Нет, это не дятел. Это местная скворцовая сигнализация. Для этих горлопанов с яркими клювами Дающие пищу 5 скворечников на высоких палках построили на нашем участке. Зачем никто не знает. Ни тётя Клара, ни даже Вальдемар. Залезть к ним за птенцами не получается – вороны просто не могут протиснуться в узкий вход.
Шуму от скворцов… Пожалуй, даже больше, чем от Тёти Клары. Мы это поняли. И используем их как оповещение о приближении местных котов, мало ли. А вот Мурка не поняла. Каждый день по несколько раз пытается незаметно подкрасться, как будто её не видно сверху, ога. И как только начинается восхождение по вертикале, из скворечника начинает раздаваться противное: “Уи, уи, уи, уи!” Голова трещит и Мурка отступает. Тоже мне хищник. Чуть больше этих скворцов по размеру, а лезет в атаку.
Надо сказать, мяукало – труднообучаемое создание. Меры не знает. Вот куда она лезет на гладкую палку высотой в 4 метра? Мы же ей показали как на мух и стрекоз охотиться. Что ей мало что ли? Хотя, с другой стороны, хотя бы поддаётся дрессировке. Сказали, чтоб пчёл, ос и шмелей не трогала – она и не трогает.
А вот Кирилл… Беда с Кириллом. Решил этот неугомонный ворона приударить за воронихой из воспитанниц тёти Веры. Мы ему, мол, куда ты лезешь, павлин ощипанный, тебе только-только год исполнился. Ноль эмоций. Да и объект подражания явно не врубается, что происходит и не понимает толком как реагировать. Не удивительно. Тётя Клара, видя всё это, лишь вздыхает. Инстинкты, говорит, ничего не поделаешь.
Вот и у Мурки инстинкты. Мясом не корми, дай поохотиться на кого-нибудь. Вон она крадётся к кормушке, возле которой обедает тот самый дятел, с которого мы и начали разговор.
— Ки! Ки!
Короткое, но пронзительное. Дятел – птица осторожная, надо признать, и замечает Мурку за несколько метров. С запасом. Но вот на счёт мозгов, конечно…
Дающие пищу повесили кормушку на ветку от груши, опять же, никто не знает зачем. И теперь на нашем участке настоящий балаган. То синицы с воробьями, то зяблики. Даже свиристель заглядывала. Те же скворцы как местные, так и залётные. Все шумят, орут, друг друга в хвост клюют, мол, пошевеливайся!
Порой приходится подлетать и разгонять сборище халявщиков, когда гости совсем уж перестают приличия соблюдать. Нет, нам не жалко для гостей, к тому же, сами мы из кормушек Дающих пищу не любим есть – брезгуем. Но иной раз даже тётя Клара так не раздражает. Иногда даже Мурку направляем очередной несанкционированный митинг разогнать. Она и не против, хищник как-никак.
Но гости не обижаются, продолжают прилетать. И все без проблем вход находят сбоку кормушки. Все, кроме дятла.
Этот прилетел, посмотрел на остальных, подумал и решил тоже приобщиться к прекрасному. Только вот вокруг кормушки он скакал минут 40. В конце концов, так и не найдя входа, отчаялся и решил действовать по старинке, как природа заложила. Подлетел снизу, продолбил новый вход, почти всё из кормушки при этой процедуре просыпалось на землю. А дятел взял пару кусочков хлеба и улетел. Это вроде как и не он набедакурил.
Нда. Понятное дело, что нам никто не поверил. Сколько же мы с Юрой наслушались в тот день разного и обидного… И вы, вороны – вредители. И на дятлов клюв разеваете, хотя они, в отличии от Вас — санитары леса. И гостей не уважаете — вон на пол еду побросали. Всё расскажем соседям! Весь людской частный сектор до самых девятиэтажек Вас презирать будет! А мы с Юрой молча слушали упрёки. Втроём было бы легче, но третий в это время очередной заход к избраннице совершал.
И вот, казалось бы, удивить нас дятел после такого уже ничем не сможет. Ан нет, смог. Ещё как смог. Через пару дней явился с супругой. Вход в кормушку, правда, каким-то чудом они нашли. Брали по кусочку, вылетали из кормушки и садились на палку со скворечником. Инстинкты же никто не отменял – по привычке давай эту бедную палку дубасить со всех сил. Вроде как он не халявщик, как все, а общественно полезным делом занят.
Ну и закономерный результат – через неделю такой нещадной эксплуатации, палка прохудилась и пробилась насквозь. А ещё через неделю дятел доделал начатое – переломил палку и та рухнула вместе со скворечником, напугав и дятла, и меня, и Мурку, и много кого ещё.
Хорошо, что скворцам хватило ума в этот дом не селиться, иначе шум был бы до вечера, и голова у меня точно лопнула бы. Сам виновник вместе с супругой опять испарился, но на сей раз у нас был свидетель — местный скворец прекрасно видел всё происходящее. И хотя мы с ним вовсе не друзья, но в данном вопросе имели идентичную точку зрения. Ну и дураки эти дятлы…
Наше честное имя было восстановлено, а к санитарам леса с той поры относились уже не так доверительно. Вплоть до того, что льготный пропуск к кормушке без очереди потерял свою легитимность.
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я у скворца хотел уточнить, но он на юг улетел), мы развеяли миф о дятле. А про Мурку пойдёт следующий рассказ.
Дипломатия
— Ох, умаялась я, Клара, со своими воспитанниками. Никаких сил нету. И Вальдемар к себе на родину в Германию улетел к родственникам здоровье поправлять. Посоветоваться теперь даже не с кем.
— Дааа, Вейа. Я вообще не пъедставляю как ты со своим табуном спъявляешься. У меня-то всего тъойя, а хлопот… Один постоянно маяколу Рыжего донимает – в хвост клюёт. Маяколы же для нас ядовиты! Я уж его и наказывала, и на куйсы изучения иноживотных языков отпъявляла. Бестолку! Втойой чего учудил? С инстинктами совладать не сумел! За твоей Гъетой как умалишённый носился. Похудел, потемнел, ссутулился. Жалко смотъеть было на пайня!
— Да я сама не ожидала. Думала, что обойдётся. Грета – девушка приличная, из хорошей семьи. А тут бац! И ей тоже приспичило! Вот и новая ячейка общества готова. Ну и живите Вы, как вороны, если уж так обстоятельства сложились. Так ведь нет! Давай свою территорию защищать. И от кого! От Дающих пищу! Орали, пикировали на головы, одного даже поцарапали лапами. И чего добились? Теперь ни одной вороне там не рады. Нас пугают, гоняют палками, стреляют из воздушек под дикие возгласы ,мол, таких их, паразитов! Не то, чтобы больно, но обидно.
— А тъетий-то, Вейа. Тъетий-то знаешь чего учудил? Оказалось, что он уже ни один месяц выящивал свою мяуколу! Учил охотиться, натйавливал на дятлов и воробьёв. Какой позой! Я этому Андъею устроила! Я его не только на куйсы по изучению языка собак записала, но и на куйсы нейло-лингвистического прогйаммирования. Пущай там подумает над своим поведением, йаз такой умный.
— Ох не знаю, Клара, не знаю. Как бы не переборщила ты с этим. Вот почему, как ты думаешь, у тебя трое воспитанников, а у меня трое по трое? Это потому что Вальдемар запретил учиться больше трёх считать. Слишком умный ворона – слишком любопытный ворона. В итоге обязательно полезет куда не надо и погибнет. Уже проходили такое и не один раз, знаем.
— Да понятно, Вейа. Но что ты с ними будешь делать? Неугомонные какие-то они…
— И действительно, твои трое – это настоящий кошмар. Об их подвигах уже весь людской частный сектор до девятиэтажек наслышан и половина леса тоже. Жара какая! Давай на другую ветку пересядем, пока не спеклись.
— Давай. А вон и они. Все тъоя в одном месте. Опять что-то изобъетают. Ох не к добъю…
Кирилл приземлился на бачок с куриной костью в зубах.
— Штё дъелать даше, Андъюх?
— Погоди, окошко маленькое, плохо видно. Так, положили курицу в воду. Значит — кидай кости в бачок с водой!
— Тьфу! Наконец-то выплюнул. Пол часа ждал на солнцепёке, когда эта собака Найда потеряет бдительность. Еле спёр.
— Она не поняла, что это был ты, надеюсь?
— Нет. Я не заметно спёр. Как ты учил – устроил всё так, что б досталось Рыжику.
— Хорошо. Так, дальше что-то солит и какие-то листья кидает. Ну не знаю, давай из ближайшей клумбы цветов натаскаем что ли…
— Всё готово!
— Что-то ещё положила, отсюда не разобрать. Красное промелькнуло.
— Ну давай вон мха добавим и червяков, они красные. Я под шлангом сейчас гляну. Пока я шланг перекладываю, расскажи что хоть мы делаем-то, Андрюх.
— Бульон варим! Правда, что это такое я без понятия. Но надо изучать поведение этих странных существ, раз уж они летом ходить на наш участок повадились. Жаль, что ближе никак не подлететь. Спасибо надо кое-кому из здесь присутствующих за это сказать…
— Ну инстинкты, Андрюх! Меня как направляло что-то, ничего не мог с собой поделать.
— Инстинкты! Воздушка достаточно больно стреляет, между прочим! Одно радует, что не только мне, но и тёте Кларе прилетало, я хоть посмеялся в стороне.
— Тьфу! Червяков добавил, мох насыпал, но тут это… С другой территории вороны прилетели, на границе ждут.
— И что им надо? Не вовремя как, мы же тут готовим. Ну полетели, разберёмся.
На кривом заборе между участками уже сидело трое ворон из другой стаи. По внешнему виду вроде бы спокойные, даже уставшие. Кажись драться не надо, придётся разговаривать. Это плохо. Драку быстро пресекают воспитатели, а беседа может затянуться и бульон переварится. Но ничего не поделаешь. Андрей, Кирилл и Юрий приземлились рядом.
— Здорово, соседи! Что случилось?
У соседей говорил чуть взъерошенный ворона Аркадий. Его тоже часто посылали в наказание на различные курсы из-за чрезмерного любопытства. На некоторых таких курсах они с Андреем отбывали наказания вместе. Так что неприязни не было. Это же нормальные цивилизованные вороны, а не бандиты с окраины леса. С другой стороны и особой симпатии тоже нет – всё же другая стая.
— Привет всем! Да тут такое дело. Мы бы настоятельно хотели попросить не гонять наших мяукол, т.к. используем их как источник пищи. Ну ты знаешь, Андрей, как это происходит.
— Погоди, Аркадий, как так-то? Ваши двое мяукол влезают на нашу территорию и гоняют наш источник пищи. Я её дрессирую, подкармливаю, но Мурке ещё и года нет – справиться сразу с двумя мяуколами, самкой и самцом, ей не под силу.
— Ну, Ваша Мурка тоже лазает на нашу территорию. Сами мы границы территорий соблюдаем. Я пообщался с вожаком нашей стаи – он строго настрого запретил предпринимать какое-либо физическое воздействие по отношению к источнику еды. Мы пытаемся воздействовать на своих мяукол, но сам понимаешь, это же не вороны, до них долго доходит.
Аркадий был таким же умным, как и Андрей. Отбывал несколько наказаний на курсах юриста. Спорить с таким как минимум опасно. И Вальдемар в отлёте, совета спросить не у кого… Андрей попытался максимально мягко вразумить соседей.
— Аркадий, но получается, что Ваш источник пищи лишает нас источника пищи на нашей же территории. И сделать мы ничего не можем. Это как-то не правильно.
— Сожалею, но получается именно так.
Нда. Бесполезно. Спокойный, неторопливый тон, а ощущение, что клювом в бетон лупишь.
— Ну что, мы договорились, Андрей?
— Получается да. Куда ж деваться…
Добившись своего, соседи улетели к себе. А Андрей крепко задумался.
— И что теперь делать? Ты же говорил, что дипломатия решает большинство вопросов.
— Не в этот раз, Юра. Не в этот раз. Есть у меня кое-какие мысли на счёт нейролингвистического программирования, но как это реализовать пока не знаю… Полетели бульон попробуем.
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я у Аркадия хотел уточнить, но не стал — с ним тяжело разговаривать), мы получили задачу с Муркой, решением которой и займёмся в следующем рассказе.
Защитник
Рыжик был грязным, тощим, побитым жизнью и нами, рыжим котом без глаза, с травмированной лапой, рваным ухом, болеющими клыками, проплешинами на хвосте, на боку и на голове. Со своей участью он давно уже смирился, перестал охотиться и отстаивать еду, как и любые свои кошачьи интересы. Любой конфликт с его участием заканчивался тем, что он внимательно смотрел на обидчика своим единственным жёлтым глазом несколько секунд (мол, тебе не стыдно такого калеку как я обижать?) и отходил, хромая, для придания большей жалости к себе, в сторону.
Помирать, правда, Рыжик тоже не торопился. Но мало кто из его окружения мог воспринимать его как кота. Так, недоразумение… Больше всего доставалось Рыжику от Найды, довольно характерной собаки, на территории которой он и обитал.
Найда, хотя и мало с кем общалась, обладала развитым интеллектом и давно приметила, что если выставлять калеку на глаза Дающим пищу, то питание становится заметно сытнее. Кто сказал, что это не ей принесли? А кому? Не важно! Съест она! А этот мяукола обойдётся.
Впрочем, Рыжику для поддержания жизни хватало и уходить искать своё кошарское счастье он никуда не собирался. Зачем? Тут крыша, спасающая от дождя, вдоволь халявной еды, особенно, если усердно хромать в нужное время. Местные коты прекрасно помнили былые схватки с опытным наглым рыжим котом. Они, может быть, и отомстили бы давно, но как? Тут его охраняет Найда. Короче, вооружённый нейтралитет.
Да и нам, воронам, хорошо. На Рыжике мы раньше отрабатывали варианты манёвров для отвлечения внимания. А теперь вот отрабатываем нейролингвистическое программирование… Не смотрите так на меня, в этот раз это не я придумал! Я вообще был не в курсе происходящего. Это всё Кирилл и Юра. Да, фокусы и термины мои, но я бы в жизни до такой глупости не додумался бы.
Началось всё с того, что Рыжик начал усиленно получать от Найды за то, что еда пропадает. Нет, не он всё съедал. Съедали всё Юра и Кирилл, который каждый раз для этих спецопераций отпрашивался у жены. Эти двое ждали, когда Дающие пищу отвернутся и уносили сразу всю тарелку на наш участок.
Через какое-то время Рыжик всё же смекнул, что еды достаётся всё меньше, тумаков прилетает всё больше и в жизни пора бы что-то менять. Помогали закрепить результат и чувствительные уколы клювами по хвосту. Тут уколы есть, а на участке их нет. Плюс на участке хоть какие-то объедки, оставленные Юрием и Кириллом. Те, не зная языка, звали его привычными для себя “Кар!”. Но Рыжий в конце концов врубился.
Однако больше всего я был поражён даже не этим долгим и кропотливым процессом, а тем, что это сработало. Оказалось, что мяуколы гораздо примитивнее, чем я думал. Рыжик занял приличную территорию с одной стороны участка, оставляя везде свой запах (универсальное средство идентификации у мяукол). А связываться с ним никто не хотел. Не из жалости, конечно, а из-за Найды. Не удивительно. На улицу ведь не выйдешь потом. Найда – собака своеобразная, может и подкараулить где-нибудь.
Потом Юрий и Кирилл занялись ещё одним чёрно-белым мяуколом, начав гнать его таким же способом с другой стороны. Тоже не молодой, тоже одноглазый, тоже хромой на одну лапу. Кастинг для кандидатов они устраивали что ли?
Но тут уже их проделки заметил я. 3 мяуколы постоянно на одном участке – это уже зоопарк какой-то получается. Когда мяуколы трудовую миграцию совершают – это одно, а когда постоянно живут – совсем другое. В общем, прекратил я, ввод в эксплуатацию ещё одного хищника, разумеется, после того как отошёл от шока из-за развёрнутой прямо у меня под клювом подпольной деятельности. Ладно от тёти Клавы утаить, но от меня-то как? Я ж почти всё время на участке за порядком слежу.
А с чёрно-белым мяуколом мы как-то сразу нашли общий язык. Нормальный, сговорчивый мяукола оказался. Он согласился периодически навещать Мурку и блокировать выходы от агрессивных соседей. Ну а взамен мы ему Мурку для житейских дел забронировали, когда та подрастёт, конечно. В итоге, после всех проведённых мероприятий, нападения на Мурку практически прекратились.
Рыжик был грязным, тощим, побитым жизнью и нами, рыжим котом без глаза, с травмированной лапой, рваным ухом, болеющими клыками, проплешинами на хвосте, на боку и на голове. Любой конфликт с его участием заканчивался тем, что он внимательно смотрел на обидчика своим единственным жёлтым глазом несколько секунд (мол, тебе не стыдно такого калеку как я обижать?) и отходил, хромая, для придания большей жалости к себе, в сторону. И именно это существо было назначено защитником Мурки…
Пожалуй, звучит ещё более абсурдно, чем картавая и даже суеверная ворона. Но в жизни много неожиданных сюрпризов. Нам ли, воронам, про такое не знать!
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я у Рыжика спрашивал, но он всегда соглашается со всем, что я говорю), мы обеспечили безопасность Мурки, о которой и пойдёт дальнейший рассказ.
Новоселье
Начались более-менее спокойные дни. Мурка немного подросла. И мы, после очередного сытного обеда, сдержали обещание – стали учить её охотиться на более крупную добычу. Не всю же жизнь ей одними мухами питаться. Всё честно, как договаривались.
Показывали как поднимать слои сена и компоста для поиска мышей. Впрочем, Мурка этот манёвр не освоила (клюва-то нет). Приходилось самим поднимать и гнать добычу в сторону мяуколы. Дающие пищу всё это видели и удивлялись. Но какая нам разница, что там они о нас думают? Мы на другой ступени эволюции находимся. Да и вообще, мы тут делом заняты, а не как они какой-то ерундой!
Наша мяукала несколько раз мышь ловила, но вскоре упускала, отвлекаясь на что-то более подвижное, чаще всего на облезлый хвост Рыжика. Мышь тоже не дура – притворялась мёртвой, и когда опасности больше не было рядом, улепётывала в укрытие. Только вот авиацию так просто не проведёшь. Авиация контролировала процесс и доставляла беглянку на прежнее место под пушистые лапы. Вдоволь наигравшись и утомив свою мяуколу, мы отдали мышь Аркадию. Ну а что? Пусть соседи тоже поиграются, нам не жалко.
Дающие пищу много шумели днём. Построили второй этаж пещеры в центре нашего участка. Тётя Клара объяснила, что это называется дом и там живут Дающие пищу с мяуколами, а вот собак и птиц стараются не впускать. Не хорошее это место для нас.
Ну и не особо-то и хотелось. Хотя Мурка действительно стала много времени проводить именно в этой пещере. Ела она теперь заметно меньше. Странно. И нам, через какое-то время, всё же стало интересно, что же там такое в этом доме. Но была небольшая проблема — подлетать близко крайне нежелательно — слишком хорошо мы ещё помнили уколы от воздушек.
Первым нашим разведчиком был дятел. Почему именно дятел? Ну во-первых, его было не жалко, а во-вторых, убеждать даже не пришлось – он по своей врождённой глупости сразу согласился.
Тайную спецоперацию, однако, дятел провёл в привычной для себя манере. Вместо того, чтобы тихо подкрасться, буквально вломился в дом через открытое окно, попытался добраться до коридора, понял, что заблудился и начал метаться от стены к стене с диким грохотом.
На шум прибежали Дающие пищу и Мурка, которая тут же пошла в атаку (зря мы её что ли учили?). Однако дятел был проворнее и ушёл из-под огня, сообразив наконец где выход. После столь дерзкой вылазки, на вопрос о том, что же он видел в доме, дятел ответил лаконичное – опасность. И всё. Полетел к кормушке снимать стресс.
Следующими кандидатами должны были стать ласточки, но они боялись, что могут не рассчитать тормозной путь и врезаться в стекло. Медленно же летать у них не получается, потому что скучно.
Услышав задание, вместо ласточек за дело взялись стрижи. Только вот четверо этих молодых самцов вместо разведки провели настоящее авиашоу, соревнуясь друг с другом кто ближе всех подлетит к стеклу на максимальной скорости. Никто стекло не задел, хотя несколько раз оставалось меньше сантиметра. Было весело. Только вот про дом мы опять ничего так и не узнали.
В конце-концов я махнул на всё крылом, взял волю в клюв и отправился на разведку лично. Походил по балкону, поглядел в окна. Внутрь, кончено, не полез – я же не дятел. Тесноватая пещера, как и предполагал. Скромно, но сухо. Ну пусть живёт, если ей тут больше нравится.
Тётя Клара говорит, что подобное поведение Мурки в природе у всех мяукол. Рано или поздно они все уходят на волю к Дающим пищу за редким исключением. Грустно. Хотя надо радоваться – новоселье, как-никак. Впрочем, мы продолжаем обучение и не теряем надежду на то, что Мурка останется нормальной цивилизованной мяуколой. Мы ей в этом всегда рады помочь!
Приходила и мать Мурки. Несколько раз. Но никогда ничего не говорила, не предпринимала и вскоре возвращалась к себе. Однажды подошла вплотную, понюхала перепуганную Мурку, но тут же отошла в сторону. Узнала она своего котёнка или нет? Может быть увидела, что условия подходящие и махнула лапой, мол, живи тут, раз так сложилось. Кто ж этих мяукол разберёт?
У Кирилла отпуск закончился, и теперь он во всю вкалывает на благо будущей большой семьи — отрабатывает за прогулы, так сказать… Опять похудел…
Рыжик больше всего огребает от Мурки, как я уже упоминал. Впрочем, бонусы от местных Дающих пищу с лихвой перекрывают мелкие недостатки.
На территорию Найды повадился ходить местный бездомный кабель Дружок. Так что схему благополучия и сытости менять не пришлось. После ухода Рыжика стало даже лучше – Дружок побольше мяуколы будет, ему (а в конечном счёте, конечно же, Найде) и накладывают больше.
Тётя Клара окончательно смирилась, что с нами уже не справляется и помогает своей подруге тёте Вере. Наше воспитание ограничивается консультацией, и то только тогда, когда мы сами спрашиваем о каких-либо вещах.
Одна проблема – Цыпа.
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я у всех участников рассказа спрашивал, но мнения разнятся) мы стали свидетелями переезда Мурки. А о том кто такая Цыпа и почему с ней проблемы пойдёт следующий рассказ.
Цыпа
— Здорово, Андрюха! Где Мурка? Что-то давно её не видел.
— Привет, Юрец! Да вон она, с Дружком через ограду играет.
— А это не опасно? Не укусит он нашу мяуколу?
— Не. На то он и Дружок, чтоб со всеми дружить. Коммуникабельная псина – даже я с ним общий язык нахожу, хотя собак недолюбливаю. Это тебе не Балбес, который даже на кормящих его Дающих пищу кинуться может. Ну на то он и Балбес. Интересно кто им такие имена выдаёт? Попадание прям стопроцентное, не прибавить — не убавить…
— Жара невыносимая. Может полетели к речке, с чайками за хлеб повоюем?
— Ты перья сначала отрасти после предыдущего раза, вояка. Забыл как мы улепётывали от этих чаек до самой окраины леса? Весь людской частный сектор до девятиэтажек над нами тогда смеялся. Причём это даже не чайки были, так, местные клуши. Вот ты не помнишь, ворона беспамятная, а дятлы и голуби помнят! Ещё как помнят! Позор, сосны-колючие!
— Ну ладно, ладно, к чайкам не полезем. Но в лесу хоть попрохладней. И у Дающих пищу возле реки можно своровать всякое – бутерброды, чипсы какие-нибудь. Я там уже приметил одну компанию – у них чипсы с сыром! Целых две пачки!
— Я больше с беконом люблю. Да ну их! У нас и тут еды навалом. Одного бульона вон – целая бочка. Я наготовил, а никто что-то не ест.
— Здорово, Юрец!
Со страшным топотом, подняв пыль на пару метров, распушив и задрав хвост в разговор внезапно вклинилась Мурка.
— Кар! Караул, убивают!
В этот раз даже Андрей перепугался, хотя сам же этому трюку и обучал. Мяуколы – действительно хищники, почти как вороны, и схватывают на лету. Подкрасться к потенциальной жертве для них никакой проблемы не составляет.
— Ты чего так пугаешь-то? Аж сердце в лапы ушло.
— Яяя… Тренируюсь.
— Тренируйся лучше вон на кошках. У тебя для этого Рыжик есть. А с недавних пор ещё одна появилась – Дающие пищу с собой в дом приволокли.
— А я и не в курсе, ну-ка поподробнее.
— А ну да. Ты же, Юра, в это время в лазарете на лечебной еле сидел после похода на чаек. Цыпа новую мяуколу зовут. Квартирная аристократка в 3-м поколении рыже-белого окраса.
— У этих городских вечно имена какие-то вычурные. Это ж надо! Цыпа.
— Да не то слово! Короче, принесли эту бестию неделю назад. Та, понятно дело к таким условиям непривычна, тусовалась сперва под лестницей в углу. Мы её и не видели.
— Да-да. Я сначала не поняла, что насовсем — думала до вечера и опять в специальной сумке улетит. А тут оп и осталась. Ну я решила — пусть там сидит. Мало ли всяких котов в округе бродит… Гляжу, а она не только освоилась, но и уже из моей миски ест! Ну и началось. Вы, мне говорит, тут не указ, деревенские. И голос-то какой противный! Сначала одну комнату заняла, потом вторую, потом диван. Тут уж и я вспылила – надо как-то на чужой территории-то поскромнее себя вести!
— Бытовуха началась, я понял. Ну и как, справляешься? Ты же ещё мяукола молодая, а там, судя по описанию что-то взрослое.
— С переменным успехом. Однажды эта Цыпа села на коврике прямо на моём пути к (моей же между прочим!) миске и давай на меня шипеть да орать, мол, куда ты намылилась, полежать спокойно интеллигенции не даёшь. Я в ответ, мол, да я вовсе даже и не туда иду. Больно надо! Я вот сюда к окошку шла хвост полизать и умыться…
— Я ей подсказал, что у мяукол постарше силы быстро кончаются и днём они спят много. Ну Мурка этим активно пользуется.
— Андрей прав оказался! Ночью ругань, шипение и делёжка дивана. Аристократка эта откормленная, так просто не сдвинуть и упрямства ей не занимать. А вот днём уже я на ней отыгрываюсь. Подхожу прямо к месту, где эта, с позволения сказать, Цыпа, спит, сажусь рядом и начинаю орать прямо в ухо, мол, чего ты тут разлеглась, совесть у Вас у городских вообще есть? Но эта аристократка дрыхнет и на меня ноль эмоций.
— Ну, эффект от этого хоть какой-то имеется? Помогает?
— Птица жёлтая мешает. Буквально через пару минут моего монолога прилетает, шумит, по хвосту неприятно шлёпает. Разговора днём не получается.
— Что за птица такая странная, Андрюх?
— Да веник это обыкновенный. У мяукол пространственно-следственное мышление плохо развито.
— На улице ещё её гоняю. Она пока гулять боится…
— О, это дай я расскажу! Вчера вечером, значит, Дающие пищу повели эту Цыпу гулять. На поводке, как собачку. Ну а наш старый знакомый Рыжик в это же самое время совершал традиционную пешую прогулку вокруг дома с целью найти что-нибудь повкуснее к ужину. Нашёл. Правда не ужин, а крадущееся нечто почти аналогичного как и он цвета. И в создавшейся романтической обстановке под звёздным небом состоялось непродолжительное знакомство:
— Ужин, ужин, ужин. О! Бонжур, мадам! Где сегодня накладывают, не подскажите?
Но потомственная аристократка явно была обескуражена подобным обращением. Да и вообще, в её расписании диалог с незнакомым мяуколой подозрительной внешности в ближайшее время не намечался. Ответ прилетел по лбу незамедлительно.
— А ну пошёл с дороги, бомжара!
— Какой же я бомжара, когда меня тут все кормят и уважают? — подумал про себя Рыжик, но промолчал. Обижаться он не стал – от Найды и не такого натерпелся.
— Как-то так. Только вот смех смехом, а придётся тебе, Мурка, с этой Цыпой самой разбираться. Гулять-то «город» не любит, в апартаментах своих сидит. Да и не наше это воронье дело, коли на то пошло.
— Ладно, удачи, парни! Пойду ещё ей в ухо что-нибудь поору, пока день на дворе.
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я пересказываю со слов Мурки) мы стали постепенно привыкать к новой мяуколе Цыпе, о дальнейшем знакомстве с которой и пойдёт следующий рассказ.
На рыбалке
Я тут начал замечать, что воробьи – птицы слишком шумные и невоспитанные. А всё из-за нехватки образования. Очередная стая этих варваров сейчас у кормушки. Зрелище, надо признать, удручающее. Залетай, бери по кусочку хлеба и вылетай. В чём проблема запомнить этот простой порядок действий? Но нет.
Обязательно найдётся вожак, которому именно в момент кормёжки ну просто жизненно необходимо показать, что он вожак. Такой врывается в кормушку, распихав сородичей, и никого туда не пускает. Сам тоже не ест. Высовывает клюв с очередным кусочком и выкидывает его на землю, продолжая держать оборону.
Поднимать с земли, понятное дело, никто ничего не спешит. Очередь увеличивается, шум усиливается, экология загрязняется. Безобразие! Даже от дятла беспорядка меньше.
Мурка участия в разгоне демонстрантов принимает всё реже. Постоянные перепалки с враждебным социальным классом отнимают все силы. Вот вроде бы только что шла увлечённая охота, но в следующее мгновение она почему-то резко переходит в тихий час. Поза при этом осталась неизменной. Даже шум от воробьёв и падающие сверху крошки не способны разбудить свирепого хищника.
Остались неизменными и предметы спора между мяуколами. Диван и две комнаты. Редкие перемирия на сон, после чего новая порция взаимной ругани. Текст не меняется: “Это мой диван! И первая комната моя! И вторая комната моя!
Рискуя своим последним глазом, дело пару раз даже пытался разрешить Рыжик, временно примеряя на себя роль семейного психолога. Но от наведения порядка и сеанса по реабилитации отношений его в первый раз отвлекла бесхозная миска, которая по какому-то немыслимому стечению обстоятельств оставалась с едой, а во второй раз отвлёк тот самый диван, куда новоиспечённый психолог забрался и моментально уснул. Оба раза оплату своих консультаций он получил от Дающих пищу. Наличным веником. После чего решил, что психология – это не совсем его профессия.
Нет, этот шум от воробьёв просто невыносим! Я подлетел и приземлился рядом с дремлющим пушистым охотником.
— Привет, Мурка! Как охота?
— Привет, Андрюха! Не шуми, я в засаде. – ответила Мурка, зевнула и перевернулась на правый бок.
— Ммм. Я вижу. Предлагаю немного развеяться, сменить, так сказать, обстановку, подышать целебным воздухом озера. Короче, зову тебя на рыбалку!
— На рыбалку? Я воду в больших количествах не очень люблю.
— А при чём тут вода? Давай собирайся! Здесь идти-то всего ничего. Два забора да дорога.
— Ну давай, только я не накрашенная. Подожди.– сказала Мурка и агрессивно лизнула 4 раза кончик своего пушистого хвоста.
— Всё, я готова.
Мы миновали первый забор и соседний участок, на котором никого не встретили. Хотя должны были – уже почти вечер, в это время местные Дающие пищу выносят ужин для мяукол. Мурка часто к ним присоединяется, даже не смотря на недовольные шипения и возражения. Но у неё к такому уже выработался стойкий иммунитет.
А вот и второй забор. Но только я принялся рассказывать о правилах перехода через проезжую часть, мол, сначала надо посмотреть налево, затем направо, как осознал, что опоздал. Это же мяукола. У них свои порядки. Мурка стремительно перебежала дорогу на полусогнутых лапах и села дожидаться меня в высокой густой траве. Надо будет с ней поработать над техникой – так не годится.
Пробравшись через заросли к воде, нашему взору наконец-то открылось озеро с островком на середине. На другом берегу Дающие пищу со странными палками, несколько уток, некоторые из которых с утятами и одинокая цапля, величественно расхаживающая возле камышей на мелководье.
— Эй, пушистый, ты куда полез?
— Ну, так рыбу ловить у берега. Сейчас подплывёт, я лапой попробую зацепить.
— Вылезай из камышей, чудо необразованное. Ещё лапы промочишь, чихать начнёшь. Там можно и на утку нарваться, ух она тебя крыльями огреет! Утка в панике и за хвост ущипнуть может, кстати.
— Но вот же опытные рыбаки, они рыбу клювами у берега ловят..
— Кто опытные рыбаки? Утки и серая цапля что ли? Жалкие дилетанты! Вон, глянь в ту сторону, на настоящего мастера.
На противоположенном берегу, около Дающих пищу спокойно сидел знакомый пёс чёрно-белого окраса. Дружок. Периодически он тыкался носом в руку одного из сидящих и жалобно смотрел своими карими глазами. Где он так научился – непонятно. Даже я удивляюсь такому мастерству. А уж когда Дружок по просьбе Дающих протянул и дал подержать свою лапу, то его вовсе осыпали наградами. Целых 2 булочки и один бутерброд.
— Видишь как надо рыбачить? А ты сразу в воду лезешь! Я вот для себя приметил большую аппетитную булочку, которая лежит на сумке сбоку у одного из Дающих пищу. Могу поделиться…
— Андрей, всё бы хорошо, но мне мучного нельзя. Я на диете.
Вечно с этими мяуколами всё усложняется. Я вздохнул.
— Ну тогда действуем по старинке — я отвлекаю, а ты хватаешь что-нибудь для тебя съедобное. Ну или подождём, когда клевать начнёт – во время этого Дающие пищу забывают про осторожность и часто не успевают убрать добычу в приготовленную ёмкость. Кому я рассказываю всё это? Вот куда она опять подевалась?
Прямой наводкой, задрав хвост, Мурка подошла к рыбакам и совершенно никого не стесняясь произнесла лаконичное: “Мяу!”
Нда… Стоит ли говорить о том, что даже про Дружка моментально все забыли. Хотя он и не обиделся, ведь уже с трудом перемещался от съеденного. Вот как так? Я что-то придумываю, изобретаю сложные комбинации, провожу расчёты, учитываю полученные знания на курсах по психологии, биологии, истории, физики и т.д. А кому-то достаточно банального ”Мяу!” А если я подлечу и скажу “Кар!” эффект будет аналогичным? Да как минимум что-то тяжёлое в мою сторону полетит. Обидно. Вороной быть тяжелее. Полечу тогда у уток хлеб отнимать. Нет, я не голодный и знаю как добыть пропитание проще. Это я из вредности!
Впрочем, вечер был прожит не зря — мы оба вдоволь наелись чем хотели и собрались в обратный путь. Подтвердились слухи о том, что мяуколы – прирождённые рыбаки. Мурке даже на дорожку мелкую рыбку дали, она сейчас её в пасти несёт. И тут у меня появилась интересная мысль.
— Слушай, Мурка, в тебя всё равно сейчас больше не лезет. А давай-ка ты своей добычей с Цыпой поделишься. Жест широкий, благородный. Эта аристократка просто обязана будет его по достоинству оценить.
Немного поколебавшись, Мурка согласилась – на полный желудок спорить ей очень не хотелось. Хотелось лечь на удобный мягкий диван и спать. Тем более, что скоро ночь и надо успеть привести себя в форму перед охотой.
Я тихо приземлился на подоконник и стал наблюдать в окно за развитием событий. Мурка с трофейной рыбкой запрыгнула на окно и проскользнула в дом, где тут же повстречала свою заклятую соседку.
— На Цыпа, мы только что с рыбалки, это тебе.
— Ммм… Не ожидала от деревенских, спасибо! Вкусно!
Я вздохнул с облегчением. Ну вроде бы жизнь налаживается.
— Жалко, что рыбка такая маленькая была… Вкусно! Только диван всё равно мой… И первая комната моя… И вторая комната моя…
Тьфу! Сосны колючие!
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я в сердцах мог что-то и перепутать) мы сходили на рыбалку, а потом попытались наладить отношения с Цыпой, но пока ничего не получилось. А про Мурку пойдёт следующий рассказ.
Засада
Тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук-тук. Равномерное и раздражающее. Вот чего этому дятлу не хватает? Вся кормушка полна хлеба – залетай, кормись. Очереди даже нет – все на юг улетели. А он продолжает барабанить.
Но некоторым местным обитателям было не до этого. Серая кошка ловко подползла на несколько шагов и замерла на месте. Странный тёмный рисунок на спине пару недель назад разгладился и превратился в равномерные серо-белые полосы. Сама она тоже подросла, пусть и осталась не крупной. На подзолистой осенней сухой почве такого зверя можно заметить только если знать куда смотреть.
Тук-тук. Пауза.
Что-то шевельнулось справа. Инстинкты заставили отвести взгляд, но лишь на мгновенье. Два больших зелёных глаза с вертикальными зрачками вернулись в первоначальное направление. Цель там! Максимальное сосредоточение на потенциальной добыче. Зигзагообразные движения филейной части. Прыжок! Настоящий хищник. И добыл сейчас этот хищник… Кузнечика…
Нда. Месяцы тренировок не прошли даром, нечего сказать. И ладно бы только добыча, но в азарте охоты хищник совсем позабыл про осторожность. Не стоит забывать про то, что и ты сам запросто можешь оказаться добычей.
Тень от двух широких крыльев накрыла серую охотницу. Та уронила половину недоеденного кузнечика и вжалась в землю, готовясь к активной обороне. С небес, со стороны слепящего солнца почти бесшумно приблизилось нечто тёмное, лишь в последний момент вспорхнув выше. Угроза пролетела над головой серой кошки и приземлилась в паре метрах далее.
Тук-тук. Пауза.
— Андрюха, это ты? Привет! Ты где пропадал?!
— Где-где. Понятно где. Вальдемар вернулся из Германии и такое нам устроил за накопившиеся проделки! Ругался сразу на нескольких диалектах, махал крыльями, клокотал, мол, нельзя даже на отпуск улететь! Досталось всем, в том числе и тёте Кларе. Все от рассвета до заката до сих пор отбывают наказание на очередных курсах. Я только потому отделался так быстро, что мне исполнилось 2 года и я теперь официально совершеннолетний!
— О, поздравляю!
— Благодарствую! Ну а у тебя-то, Мурка, тут что происходит? Как ты докатилась до кузнечиков? Кормовая база истощилась? Не нашла подход к дающим пищу?
— Да не то, чтобы так. Но приходится обедать и ужинать по расписанию. Цыпа серьёзным соперником оказалась. Бескомпромиссным. Тяжело соперничать с тем, кто старше примерно на 12 твоих жизней.
— Это понятно. Но я рано утром встретил Рыжика – тот вообще опустился. Мало того, что он стал сам мышей ловить, так ещё и съел при мне одну! Это ж вообще неслыханно! Весь людской частный сектор до самых девятиэтажек нас презирать будет, если узнает! Что тут у Вас вообще происходит, сосны-колючие!?
Тук-тук. Пауза.
— Да какой-то ночной хищник повадился приходить. И всё съедать.
— Ночной хищник? В переводе с мяуколовского – значит ночной кот, вероятно. Интересно. А вы что?
— А мы пытались его сначала прогнать, но как-то не получалось – он крупный.
— Хм… Даже проигнорировал запах Рыжика и последствий столкновения с Найдой? Странно. Хотя, если кто-то новый… А ближайшее окружение? Что говорят соседи?
— Дружок его видел. И даже загнал в угол, но успеха не добился – как ходил этот кот по нашей территории, так и ходит. И всё подъедает. Ночью.
— Занятно. Здоровый, наглый, ночной зверь, который не боится Дающих пищу. Кто бы это мог быть? Напоминает по описанию древние легенды о неком Мейн-Куне, хотя это и маловероятно. Что-нибудь ещё?
— Мы с Рыжиком его тоже пытались прогнать, но он крупный и когти со всех сторон.
— Понятно. Ну точно этот самый Мейн-Кун. Собака через забор вряд ли полезет, а этот мутант – мяукола запросто. Придётся взять дело в свой клюв и объяснить ему, кто тут хозяин участка!
Тук-тук. Пауза.
— В общем так! Панику не разводить! Но и не расслабляться! Быть готовыми к любому исходу событий! Серая ворона Андрюха не позволит питаться своим питомцам какими-то там кузнечиками и мышами! Ждём полночь и идём в атаку!
Мурка потянула заднюю лапу к виску, чтобы придать ещё большую сюреалистичность происходящему, но в последний момент одумалась и просто почесала за ухом.
— Ждём ваших распоряжений, товарищ ворона!
— Приказываю затаиться и ждать полуночи!
— Есть!
С готовностью произнесла моя воспитанница, и у неё заурчало в животе. Ну ничего, сейчас мы разберёмся с этим Мейн-Куном!
Тук-тук. Пауза.
Взошла луна. В сельской местности всё происходит именно так – незаметно. Вот вроде бы только что был полдень, а ничего не успел сделать, как уже полночь и пора спать. Только нашему контингенту было не до сна. Мы ловили нарушителя границ, преступника, я бы даже сказал – объедателя!
Мне было страшно и холодно. Мурке любопытно и холодно. Рыжику, как всегда, голодно. К холоду он давно уже привык. И все трое мы ожидали за плотными кустами врага. Раздалось сопение. Затем шорох. Ну а после появился враг! Я мог бы и догадаться! Знал же, что у мяукол пространственно-следственное мышление плохо развито! Никакой это был не Мейн-Кун. Обыкновенный голодный лесной ёжик!
Теперь всё ясно! Ударишь когтями – получишь укол, попробуешь укусить – получишь укол. Как с таким колючим, увешанным когтями, котиком бороться? Ясно как – длинным клювом! А у кого клюв длинный? Не надо на меня так пристально смотреть! У нас для таких дел есть дятел!
Тук-тук прекратился.
Оба дела сделаны. Оказалось, что дятел, параллельно происходящим событиям пытался снести скворечник, чтоб в нём в следующем году не селились скворцы. Опыт есть и немереный. Зачем? А он запомнил результаты атак Мурки, а конкретнее – жуткий продолжительный шум в случайное время суток, мешающий спать ему и его птенцам.
Правда, сложить один плюс два (после курсов Вальдемара я точно больше трёх считать не буду никогда) он так и не догадался. Во-первых, Мурка давно уже перестала предпринимать попытки забраться на вертикальное препятствие, высотой в 4 метра. Во-вторых, эти скворечники устанавливали не скворцы, а Дающие пищу. Так что я бы на месте этого дятла разминал бы заднюю часть туловища и готовился отражать им уколы из воздушек. В-третьих, даже с упорством дятла сложно пробить металлические гвозди, крепящие основу скворечника к палке. А в-четвёртых, я только до трёх умею считать! Но ясно одно – дятел очередной раз сделал совсем не то, что от него ожидали.
Ну а заставить его прогнать ёжика обратно в лес было делом техники. Ворона я или кто. в конце-то концов?
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (я от столь неожиданных событий мог что-то напутать), мы познакомились ещё и с ёжиком. А про небеса, в коих я обитаю, пойдёт следующий рассказ.
Смерть с небес
Осторожно, это глава грустненькая!
Да, так повелось. Те, кто живёт на земле, пренебрежительно относятся к тем, кто живёт под землёй. Кто под землёй пренебрегают водными существами. Многие пернатые считают, что они – венец творения и видят всё.
А вороны знают, что это не так. Мы прекрасно понимаем, что с неба видны только те, кто живёт на земле и плавает на поверхности. Не видно нам ни маршрутов червяков или медведок, ни косяков рыб, пока те не соберутся у берега, ни сомов, что готовятся к атаке со дна, ни таинства Дающих пищи, пока те не подойдут к окну.
Вроде бы всё так не похоже, но законы одинаковые. Есть хищники, есть жертвы. Однако и здесь не всё так просто.
Вот, скажем, голубь. Тот самый голубь, что выкаблучивается сейчас перед подругой и делает обратные сальто в воздухе. Занятно, кстати, я так не умею. Знает ли он, что мы воспринимаем его как консерву на чёрный день? Мы вот знаем, что кто-то нас запросто может так воспринимать.
Да, Мурка, не надо на меня смотреть настолько удивлёнными зелёными глазами. В небе есть существа посильнее ворон. Что? Я же говорил, что вороны – хозяева участка? Да, так и есть. Не обязательно быть самым сильным, чтобы быть самым опасным. Да и вообще, Вальдемар говорит, что выживает не сильнейший, а тот, кто лучше приспосабливается и слушается старших. Как это? Ну, придётся рассказать тебе свою историю. Только это по секрету! Никто из людского частного сектора до самых девятиэтажек узнать не должен! Иначе никакими курсами я не отделаюсь.
Как ты знаешь, воспитывала меня до недавних пор, как и моих братьев, Кирилла и Юрия, тётя Клара. Почему так? А причина в Смерти с небес – так мы называли, как я только недавно узнал, ястреба.
Не знаю как так получилось, ведь нападать на довольно крупную ворону ястреб обычно не решается, ограничиваясь голубями. Да и мать с отцом были вместе. Нас они уже оставляли в гнезде одних, потому что мы давно вылупились. А совместная охота — это удобно и эффективно. Кроме того, такая охота помогала выбираться из разных переделок. Только вот в этот раз не помогла.
Может быть Смерть с небес просто спутал привычную добычу или хотел сесть рядом, кто ж его разберёт? Там одни инстинкты. В общем, приземлился он на отца, который потерял бдительность, и стал душить того лапами. Выбраться из такой мёртвой хватки вороне невозможно. Отец отбивался, но ястреб был намного крупнее. Мать запаниковала и вместо того, чтобы полететь за помощью к другим воронам – кинулась на помощь в атаку. Глупо…
Хотя, наверняка ястреб был в тот момент сам не рад, что выбрал настолько непривычную жертву. Только вот отец уже перестал дышать, а мать была вся изранена. Поднятый шум наконец-то привлёк ещё одну ворону – тётю Клару. И та, будучи вороной осторожной, увидев схватку, не полетела помогать, а бросилась к Вальдемару.
С разъяренной стаей ворон не справиться даже такому крупному ястребу. Смерть с небес улетел, однако было уже поздно. Отец уже давно был мёртв, а мать продержалась до вечера, после чего её дыхание тоже прекратилось.
Вальдемар с несколькими воронами прогнали ястреба подальше и выставили дозорных. Ну а нас, совсем ещё птенцов, отдали на воспитание тёте Кларе. Вороны – существа социальные и приспосабливающиеся. Впрочем, кошки не сильно отличаются. При определённых обстоятельствах имеет место совместное выращивание потомства, совместная охота, совместная защита и прочее. Всё как у нас.
В общем, прогнать-то Смерть с небес прогнали. И что? В отличии от ястребов, вороны обладают хорошей памятью. Помнили эту трагедию и мы. Конечно, хотелось броситься на поиски врага с момента первого полёта. Хорошо, что тётя Клара, Вальдемар и прочие наши наставники, грамотно отвлекали нас от этих мыслей, не давая продохнуть под пристальной опекой. Иначе Смерть с небес забрал бы и наши жизни. Причём почти даром.
Но постепенно бдительность опеки, конечно же, ослабевала. Как уследить за 3-мя молодыми воронами, да ещё и самцами? Это просто невозможно. Да и других проблем каждый день было навалом. В общем, у нас всё чаще стало появляться свободное время. И скоро мы нашли, где живёт ястреб. Оказалось, что не так уж и далеко от нас – за лесом.
Честно говоря, вообще не представляю, как там живут лесные местные вороны. Наверное, по этой причине они такие нецивилизованные и агрессивные. Наверняка ведь нападения на них не редки. А ястреб – это далеко не самое страшное, что водится в лесах. Там ещё и совы. Это что-то типа ястреба, только нападает ночью. Ладно, не буду легенды про сов рассказывать, а то ты и так, Мурка, ночью плохо спишь.
Короче, благодаря курсам и наставникам, наших неокрепших мозгов хватило на то, чтобы сообразить, что прямое нападение на Смерть с небес – это самоубийство. Даже для 3-х ворон.
Вместо этого, двое из нас дразнили и выманивали ястреба, пользуясь его предсказуемостью, а третий в это время разорял гнездо. Нам удалось провернуть такое дважды.
И вот совсем недавно я узнал, что Смерть с небес совершил немыслимое для их вида, а именно – прилетел к Дающим пищу на соседний от нас участок. Может быть это было отчаянье. Хотя вряд ли. Для этого мозги нужны. Более вероятно, что клюв матери занёс какую-то болезнь, которая медленно развивалась, отчего ястреб в конце концов и тронулся умом. А ещё более вероятно, что Смерть с небес просто жрёт всё без разбору, вот и сожрал что-то не то. Кто теперь разберёт?
Да и не так это и важно. Ястреб дался в руки Дающим пищу, походил, посмотрел, как те живут в своих пещерах. А на следующий день умер, хотя внешне не проявлял никаких признаков слабости.
Супруга его улетела, говорят, навсегда. Ну а что ей здесь теперь делать? Кстати, хорошо, что закончилось всё так как закончилось. Был огромный риск возвращения второго родителя – ястреба. Вернись он не вовремя, и тогда нам уже точно не уйти без драки. От одного-то Смерти с небес с трудом удирали. До сих пор, как вспомню, перья дрожат.
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (что-то совсем расфилософствовался сегодня) я и рассказал Мурке про небо и нашу историю. А о дальнейших наших совместных приключениях пойдёт следующий рассказ.
В любви как на войне
Бывалый матёрый кот чёрно-белого окраса выглядел внушительно, даже не смотря на отсутствие глаза и хромую лапу. С таким не хотелось бы спорить как по территориальным, так и по любым другим вопросам. Однако сегодняшний день был исключением. Сегодня он выглядел жалко. Матёрый кот прыгнул, казалось, из последних сил, кое-как подтянулся на пристройку дома рядом с забором, встал на лапы, вздохнул. И тут же тяжело рухнул, полностью истратив запас выносливости, подняв небольшое облачко пыли.
Из-за угла железного ящика на той же крыше пристройки частично показался ещё один одноглазый представитель матёрых кошар – Рыжик.
— Ну как?
— Нет.
— Как нет?!
Рыжик задрожал от усов до кончика облезлого хвоста.
— Ну это уже не в какие ворота не лезет!
— Мяэх… Не лезет…
— Она же меня кормовой базы лишает.
— Мяэх… Лишает…
— Территорию нормально не обойти.
— Мяэх… Не обойти…
— И что теперь делать?
В ответ Рыжик услышал лишь слабое усталое сопение. Ситуация была трагикомичной. Трагичной для мяукол, комичной для троих ворон, которые сидели неподалёку на яблоне и от души хохотали над бедолагами, смакуя отдельные подробности происходящего.
Рыжик вздохнул, набрался смелости, осторожно подошёл к краю пристройки и с опаской проверил обстановку. Снизу раздалось мелодичное, нежное, но всё же немного требовательное: “Мяу!”
Внезапно сзади почти уже бездыханное тело чёрно-белого спящего кота изрекло в ответ вялое: “Мяа!”
— Ты что, сдурел совсем?! На ногах уже не стоишь, а она сейчас сюда запрыгнет! С кем мне после твоей героической гибели территорию делить? С молодыми? Я уже с ними не справлюсь, у меня травмы, даже справка есть. Давай, живо ползи в укрытие!
Легко промяукать, а сделать трудно. Кое-как совместными усилиями истощённый в изнуряющих поединках матёрый кот чёрно-белого окраса был доставлен в лазарет на красный кирпич, в тенёк от железного ящика. Мяуколам неимоверно везло – пока ещё Мурка плохо изучила эту часть участка, поэтому сразу прыгать в погоню ещё не решалась. Но было ясно, что подобный манёвр – это лишь вопрос времени. Что же делать?
Рыжик испуганно переводил взгляд с поверженного товарища на крышу дома за забором – там на антенне, непонятно как и чем зацепившись за скользкий металл, пытался слиться с местностью другой мяукола-бедолага. Всё. Помощи ждать неоткуда. В радиусе 3-4 домов как минимум. Им-то всем проще, они дома прячутся, силы восстанавливают. А больше всех попадает, как всегда, одноглазым. Сложно даже примерно охарактеризовать и описать словами насколько чёрно-белый мяукола сейчас жалел о своей сделке с воронами. Это как с дьяволом – бойся своих желаний. Рыжика-то особо никто и не спрашивал — назначили принудительно да безапелляционно, а у второго какой-никакой выбор был…
Впрочем, отчего такая долгая задержка дальнейших мучений? Эта серенькая безжалостная любвеобильная зверюга не может забраться на такое несуразное препятствие, чтоб добить окончательно? Как-то странно. Нерешительность – это точно не про Мурку, уж в этом-то они изрядно убедились.
Рыжик боязливо вышел из тени, подкрался к краю на дрожащих лапах и выглянул своим последним глазом. Мурки не было. В то же мгновение над головой шумно вспорхнуло 2 крыла, мяукола вжался в землю, но опасности не было – это приземлился Кирилл.
— Ну что, хищники? Живые тут ещё? Посмотрели мы с братьями со стороны на это всё дело, посмеялись. Решили сжалиться. Вроде как не чужие мяуколы, чтоб совсем в расход вас пускать. Хоть и предпенсионный возраст… За этого, без преувеличения, чёрно-белого героя нам вообще могут иск о порче имущества предъявить. Так что объявляю эвакуацию. Бери напарника и по-пластунски за мной!
Втроём они небольшими перебежками с максимальной осторожностью начали хромать в сторону дороги к спасительной высокой траве возле озера. Лишь преодолев этот маршрут полностью, возле самой травы Рыжик осмелился оглянуться назад.
Андрей и Юра громко каркали, после чего опасно пикировали куда-то вниз, целясь во что-то пушистое рядом с бочкой. Этого мяуколу Рыжик не знал. Ещё бы! Его пригнали совместными усилиями от самых границ людского частного сектора и девятиэтажек. Слухи быстро распространяются, и посещать горячую точку без веской на то причины никто давно уже не решался. Видно, вороны сумели с кем-то договориться и организовали экскурсию…
Бедный мяукола-турист жался к бочке и всё никак не мог выбрать момент, чтобы пробежать к забору. Он явно был не в восторге от происходящего, причём происходящего так далеко от своей законной территории. Ещё одна попытка выбрать, ещё одно пикирование вороны. Бесполезно. А сзади на него надвигалась истинная угроза с двумя большими зелёными глазами и любопытным выражением серой морды. Ух не повезло тебе, парень. Прощай…
Рыжика пробила нервная дрожь от усов до кончика облезлого хвоста. Он отвёл взгляд, сделал ещё несколько шатающихся шагов и рухнул рядом с полуживым товарищем. Надо хоть немного расслабиться, хоть немного восстановиться. В любви как на войне. Точнее и не скажешь.
Так, ну или примерно так, а может быть вовсе даже не так (вспоминать про этот период очень смешно до сих пор), мы организовали эвакуацию и спасли мяукол от гибели. А о дальнейших событиях с Муркой пойдёт дальнейший рассказ.